НЕ ТАКОЙ УЖ Я И СЕКСОЗАВР!
|
|
|
В Губермане все легендарно: и стихи, и судьба... Диссидент, один из
активистов "самиздата", отсидевший пять лет по уголовной статье -
ему "пришили" фарцовку и скупку краденого, и следовательница с
очень приветливой улыбкой сказала: "Игорь Миронович, не
обижайтесь, но мы вам дадим не три года, а пять, потому что только
тогда можно конфисковать имущество, а ваша коллекция картин
очень понравилась директору нашего музея". Стихи его вынес на
волю и передал теще замначальника тюрьмы по режиму (!). "Раньше я называл свои четверостишия "дадзибао" - были в Китае такие "лозунги больших букв". Но в 78-м году в Израиле друзья издали мою первую книжку (после чего я и сел), она называлась "Еврейские дадзибао" - то есть, уж полная чушь какая-то. А дома меня всегда звали Гариком. Бабушка, например, изо дня в день, повторяла: "Гаринька, каждое твое слово - лишнее!" Я и решил назвать свои четверостишия "гариками". И я думаю, что это - очень точное название, потому что сейчас развелись не сотни, а тысячи "юриков", "петиков", "мариков". Одна баба даже издала сборник "ириков" - и все, сукины дети, шлют их мне на одобрение!" За несколько дней до киевского концерта Игорь Миронович нагрянул в столицу Украины с "артподготовкой". Он был чрезвычайно мил и трогательно любезен. На скользких ступеньках изысканно подавал дамам руку и самым галантно-кавалерским тоном просил: "Милые девушки, не ё...тесь, пожалуйста!" Учил уму-разуму некоторых ответственных работников (произносится с добрейшей улыбкой и нараспев): "Вы же умная, образованная женщина с большим словарным запасом! Вы можете послать его на ...?" - По профессии я инженер-электрик, заканчивал железнодорожный институт, год отъездил машинистом электровоза в Уфе. Причем, совершил там трудовой подвиг: в феврале, в 30-градусный мороз, под башкирскими ветрами, лежа спиной на одном рельсе, сменил тормозную колодку, которая примерзла к колесу. Как жив остался - не знаю. С тех пор мерзну. Потом работал двадцать лет инженером-наладчиком, ездил по всей империи. Со мной ездила бригада наладчиков, все - бывшие зеки. Это была моя первая встреча с настоящими людьми.
- Стихи начали писать в тот период?
Лубянка по ночам не спит, хотя за много лет устала, меч перековывая в щит и затыкая нам орало.- А сотрудникам вы свои "дадзибао" читали? Той самой бригаде? - Не-ет! Это были серье-озные люди! Я иногда их почтительно расспрашивал, за что они сидели. Помню, был такой Витя Зеликин. Говорит: "Мироныч, ну я любил по магазинам походить". А я молодой был, говорю: "Витька, но за это же не сажают?" А он: "Мироныч, ну я же ходил в ночное время!" Бригадира, Семеныча, я до сих пор помню. Все его почитали и обожали. Он был невероятно интеллигентен. Такой интеллигентный пахан (из таких сейчас много "новых русских" вышло): он столько лет сидел, что за это время начитался. И хотя я был крупным начальником - старший прораб! - я его побаивался. Я у него у последнего спросил: "Семеныч, а ты-то за что срок тянул?" "Я, - говорит, - Ленина рисовал". А я уже был завзятый антисоветчик, так обрадовался: "Семеныч, ты что, карикатуры рисовал?!" Он мне с легким презрением говорит: "Я деньги делал!"
- Интересно, эти люди не приходят на ваши концерты?
НЕГРИТЯНСКИЙ ПИСАТЕЛЬ ГУБЕРМАН И ИНДЕЕЦ КОГАН
- Игорь Миронович, вы помните сейчас свое первое четверостишие?
Кончилось время романтики чистой, всюду господство приборов и краников. Девушки грезят о киноартистах, а рожают от киномехаников.Было мне тогда лет 26-27. А до этого я страдал любовями: первой, второй, третьей, пятой... И писал безумное количество длинных любовных стихов. По счастью, я все их утопил в помойном ведре.
- Вообще, традиционно поэты с помощью стихов добиваются
благорасположения женщин...
- Хотя совращали, судя по всему, очень многих...
- Но вы же сами сказали, что любовную лирику во время первой -
пятой любовей писали!
- Многие мечтают собрать все ваши книги...
- При слове "негритянский" я почему-то вспомнила: у вас ведь,
кажется, есть еще "индейская" поэма - "Монтигомо - неистребимый
Коган"?
"ЛУЧШЕ ЕХАТЬ В ТАКСИ, ЧЕМ СО МНОГИМИ НАРОДАМИ"
- Мне сказали, у вас 25 ноября в Иерусалиме родился внук.
Поздравляю!
- Вы очень дружны со своей тещей. Это почти подозрительно!
Зятья в слезах про тещ галдят, а наша - лучше не отыщешь. Ни в Сан-Франциско, ни в Мытищах, ни в Африке, где тещ едят.Как-то в ресторане ВТО к моей теще подсел один дикий черносотенец, один из редакторов черносотенного журнала и говорит: "Лидия Борисовна! Вы - графиня по происхождению, чисто русский человек, дворянка, - почему вы не с нами?" А она ему: "Голубчик, как же я могу быть с вами, если мои предки пороли ваших на конюшне?" А жена у меня - несчастный человек. Потому что 35 лет назад вышла за меня замуж. Терпеть в доме такое животное, как я - непросто! Но я к ней отношусь очень заботливо и, главное, своими стишками совершенно не мучаю. Не читаю, завывая, как это другие поэты своим женам. Она, по-моему, счастлива от этого... Детей у нас двое. Дочке 33 года, сыну - 27. Вот сын сейчас как раз "родил". Они хорошие дети, по счастью, никто из них ничего не пишет. Хотя за дочку я боялся: она в детстве проявляла творческие наклонности и говорила какими-то очень точными фразами. Помню, в декабре 72-го, когда праздновали 50-летие советской империи, мы пошли с ней куда-то в гости (жена работала, и я таскал дочку с собой: пока я с друзьями пил водку, она безропотно играла с куклами в коридоре). Мы толкались в огромной очереди на автобус, и моя маленькая дочь произнесла, по-моему, историческую фразу: "Папа, лучше ехать в такси, чем со многими народами!" Обратите внимание, народы это осознали намного позже! А сын мне очень помог жить в Сибири. Ему было семь лет, когда я вышел в ссылку из лагеря, жена с сыном сразу же ко мне приехали. Два года я его не видел, а когда встретил на вокзале, он меня обнял и говорит: "Папа! Как жаль, что тебя посадили - тут такой детектив шел по телевизору!" Помог он мне вот чем. Там, в сибирском поселке Бородино, я работал в разрезо-строительном управлении - РСУ. И семилетний Милька никак не мог запомнить этого слова - "РСУ". Мы как-то пошли в кино, а там, знаете ли, нравы патриархальные в клубе - надзиратели сидят в зале вместе с нами, зеками. Шел какой-то американский боевик. По ходу дела герой говорит своей любовнице: "Милочка, я должен тебе признаться, я на самом деле работаю в ЦРУ". И мой сын на весь зал мечтательно произносит: "Как папочка!!!" А так как меня и раньше в этом подозревали, то все стало на свои места: американский шпион, попался, сидит, хороший мужик; значит, с ним не западло чифирить, пить водку и все такое.
- Многие из тех, кто сидел в тюрьме в те времена, говорят, что там
было много интересных людей, у которых было чему поучиться. У
многих даже после тюрьмы полностью переменилось мировоззрение.
"В ДЕТСТВЕ МЕНЯ ЧУДОВИЩНО МНОГО БИЛИ"
- Игорь Миронович, вы жили в Москве. А родились-то где?
- Вы, наверное, в детстве были жутким хулиганом?
"БОГ НЕ БЫЛ БЫ БОГОМ, ЕСЛИ БЫ ОБРАЩАЛ ВНИМАНИЕ НА ТАКИЕ МЕЛОЧИ"
- Памятуя цитаты из классика, то бишь из вас, о том, что вас всегда
интересовали "пятна на нимбах святости различной": существуют ли
люди, вокруг которых для вас нимб все-таки есть?
- Несмотря на Нобелевскую премию и прочее?
- Во многих "гариках" вы с Богом на "ты" и по-свойски. Не страшно?
- Это что же, легкие простительные шалости?
|
|
|
Designe of page |