Бехтерев - Страницы жизни.
Страница пятнадцатая

Главная Предисловие Стихи Проза Фотоальбом Статьи Книги Выступления Подражания Антигарики Гимн Игорю Губерману
Гостевая Форум Голосования Друзья Новости Автор сайта Апофеоз тщеславия

Используете ли Вы программы для блокирования банеров, счётчиков и PopUp?
Да, постоянно
Да, часто
Да, иногда
Блокирую только PopUp ("Выпрыгивающие окна")
Нет, не использую
Впервые слышу о таких программах
Другое
Результаты

Поиск по сайту
:: www.yandex.ru ::

    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
    Как уже было сказано, кроме Москвы, да еще, пожалуй, двух-трех городов страны, повсюду кафедры психиатрии и кафедры невропатологии, а то и просто руководящие врачебные места в соответствующих больницах оказались заняты к двадцатым годам нашего века исключительно учениками Бехтерева. Они любили учителя ревниво, преданно и безраздельно. Было в его обращении с ними что-то очень поднимающее и самоутверждающее каждого ученика, многие вспоминали об этой именно черте его наставнического характер. Это было уважение человека, настолько одаренного и духовно богатого, что сама собой разумелась им в тоне и самом климате общения явственная надежда на любого ученика и вера в его возможности. Быто товарищество без фальши, коллегиальность без превосходства, демократичность без панибратства, И ровная, равно высокого и неизменного уровня работособность коренника, умно и настойчиво ведущего всю огромную упряжку коллег. Многие ученики впоследствии вспоминали об этом.

    Мне кажется, что вся жизнь Бехтерева - от и до - возражение очень недоброй одной мысли Чехева. И в то же время - подтверждение другой. Много уже лет пожелтевшей от времени закладкой отмечено мной в книге воспоминаний о Чехове то место, где он высказал в беседе с Горьким некое краткое уничижительное обвинение, Горьким же досконально приведенное.

    ' - Странное существо - русский человек! - сказал однажды Чехов Горькому. - В нем, как в решате, ничего не задерживается. В юности он жадно наполняет душу всем, что под руку попало, а после тридцати лет в нем остается какой-то серый хлам. Чтобы хорошо жить, по-человечески - надо же работать! Работать с любовью, с верой. А у нас не умеют этого. Архитектор, выстроив два - три приличных дома, садится играть в карты, играет всю жизнь или же торчит за кулисами театра. Доктор, если он имеет практику, перестает следить за наукой, ничего, кроме 'Новостей терапии', не читает и в сорок лет серьезно убежден, что все болезни - простудного происхождения: Психология у них - собачья: бьют их - они тихонько повизгивают и прячутся по своим конурам, ласкают - они ложатся на спину, лапки кверху и виляют хвостиками...'

    Чехов такие же самые по сути своей слова однажды и в письме своему корреспонденту (тоже, кстати, доктору) высказал, такую же печальную схему нарисовав:

    'Пока это еще студентки и курсистки - это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры... Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят все из ее же недр'.

    А далее - сейчас же слова совсем иные:

    'Я верю в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям - интеллигенты они или мужики - в них сила, хотя их мало... Но работа их видна; что бы там ни было, но наука все продвигается вперед и вперед, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т. д. и т. д. - и все это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернеров, помимо интеллигенции в массе и не смотря ни на что'.

    Надежда, высказанная в этих безжалостных и в то же время оптимистических словах, - как же воплощена она оказалась в личности и работах Бехтерева! Неустанное и ровное горение его, усилия нескольких десятков лет реализовались в фундамент всех практически областей науки о мозге и поведении, получивших с той поры развитие и движение. А еще ввиду того, что и роль наш герой играл заметную, и тысячи учеников жадно ловили каждое его слово, зачастую чисто нравственный характер носившее, ввиду этого высокое влияние Бехтерева, как ни малонаучно это понятие, тоже никак не скинешь со счета в истории России тех лет.

    Это, правда, отдельно бы следовало обсудить. Дело еще в том, что влияние таких людей всегда и непременно благотворно. Ибо столь велика и неприсупна внутренняя свобода исследователя такого уровня и ранга, что не может она не воздействовать заражающе. В том, естественно, случае, если сам человек этот обладает непременной внутренней свободой, проявляющейся полной независимостью своего научного мышления.

    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21


    

Designe of page
CSI "Facktor"
mailto: foxmax@inbox.ru