|
|
|
Один поэт имел предмет, которым злоупотребляя, устройство это свел на нет, прощай, любовь в начале мая! Ни в мире нет несовершенства, ни в мироздании - секрета, когда, распластанных в блаженстве, нас освещает сигарета. Красоток я любил не очень, и не по скудости деньжат: красоток даже среди ночи волнует, как они лежат. Что значат слезы и слова, когда приходит искушение? Чем безутешнее вдова, тем сладострастней утешение. Когда врагов утешат слухом, что я закопан в тесном склепе, то кто поверит ста старухам, что я бывал великолепен? В любые века и эпохи, покой на земле или битва, любви раскаленные вздохи - нужнейшая Богу молитва. Миллионер и голодранец равны становятся, как братья, танцуя лучший в мире танец без света, музыки и платья. От одиночества философ, я стать мыслителем хотел, но охладел, нашедши способ сношенья душ посредством тел. Грешнейший грех - боязнь греха, пока здоров и жив; а как посыплется труха, запишемся в ханжи. Лучше нет на свете дела, чем плодить живую плоть; наше дело - сделать тело, а душой - снабдит Господь. Учение Эйнштейна несомненно; особенно по вкусу мне пришлось, что с кучей баб я сплю одновременно, и только лишь пространственно - поврозь. Я - лишь искатель приключений, а вы - распутная мадам; я узел завяжу на члене, чтоб не забыть отдаться вам. Летят столетья, дымят пожары, но неизменно под лунным светом упругий Карл у гибкой Клары крадет кораллы своим кларнетом. Не нажив ни славы, ни пиастров, промотал я лучшие из лет, выводя девиц-энтузиасток из полуподвала в полусвет. Мы были тощие повесы, ходили в свитерах заношенных, и самолучшие принцессы валялись с нами на горошинах. Сегодня ценят мужики уют, покой и нужники; и бабы возжигают сами на этом студне хладный пламень. Теперь другие, кто помоложе, тревожат ночи кобельим лаем, а мы настолько уже не можем, что даже просто не желаем. В лета, когда упруг и крепок, исполнен силы и кудрей, грешнейший грех - не дергать репок из грядок и оранжерей. По весне распустились сады, и еще лепестки не опали, как уже завязались плоды у девиц, что в саду побывали. Многие запреты - атрибут зла, в мораль веков переодетого: благо, а не грех, когда ебут милую, счастливую от этого. Природа торжествует, что права, и люди, несомненно, удались, когда тела сошлись, как жернова, и души до корней переплелись. Рад, что я интеллигент, что живу светло и внятно, жаль, что лучший инструмент годы тупят невозвратно. Давай, Господь, решим согласно, определив друг другу роль: ты любишь грешников? Прекрасно. А грешниц мне любить позволь. Молодость враждебна постоянству, в марте мы бродяги и коты; ветер наших странствий по пространству девкам надувает животы. Не почитая за разврат, всегда готов наш непоседа, возделав собственный свой сад, слегка помочь в саду соседа. Мы в ранней младости усердны от сказок, веющих с подушек, и в смутном чаянье царевны перебираем тьму лягушек. Назад оглянешься - досада берет за прошлые года, что не со всех деревьев сада поел запретного плода. От акта близости захватывает дух сильнее, чем от шиллеровских двух. Готов я без утайки и кокетства признаться даже Страшному суду, что баб любил с мальчишества до детства, в которое по старости впаду. Я в молодости книгам посвящал интимные досуги жизни личной и часто с упоеньем посещал одной библиотеки дом публичный. Когда тепло, и тьма, и море, и под рукой крутая талия, то с неизбежностью и вскоре должно случиться и так далее. Как давит стариковская перина и душит стариковская фуфайка в часы, когда танцует балерина и ножку бьет о ножку, негодяйка. Случайно встретившись в аду с отпетой шлюхой, мной воспетой, вернусь я на сковороду уже, возможно, с сигаретой. |
|
|
Designe of page |