|
|
|
Всегда с евреем очень сложно, поскольку очень очевидно, что полюбить нас - невозможно, а уважать - весьма обидно. Стараюсь евреем себя я вести на самом высоком пределе: святое безделье субботы блюсти стремлюсь я все дни на неделе. Наш ум погружен в темь и смуту и всуе мысли не рожает; еврей умнеет в ту минуту, когда кому-то возражает. Не надо мне искать ни в сагах, ни в былинах истоки и следы моих корней; мой предок был еврей и в Риме и в Афинах, и был бы даже в Токио еврей. Все зыбко в умах колыхалось повсюду, где жил мой народ; евреи придумали хаос, анархию, спор и разброд. Когда бы мой еврейский Бог был чуть ко мне добрей, он так легко устроить мог, чтоб не был я еврей! Совсем не к лицу мне корона, Бог царского нрава не дал, и зад не годится для трона, но мантию я бы продал. Умения жить излагал нам науку знакомый настырный еврей, и я благодарно пожал ему руку дверями квартиры своей. Чтоб речь родную не забыть, на ней почти не говоря, интересуюсь я купить себе большого словаря. Высветив немыслимые дали (кажется, хватили даже лишку), две великих книги мы создали: Библию и чековую книжку. С еврейским тайным умыслом слияние заметно в каждом факте и событии, и слабое еврейское влияние пока только на Марсе и Юпитере. Среди болотных пузырей, надутых газами гниения, всегда находится еврей - венец болотного творения. Еврея тянет выше, выше, и кто не полный идиот, но из него портной не вышел, то он в ученые идет. Надеждой душу часто грея, стремлюсь я форму ей найти; когда нет денег у еврея, то греет мысль: они в пути. Еврей, зажгя субботнюю свечу, в мечтательную клонится дремоту, и все еврею в мире по плечу, поскольку ничего нельзя в субботу. Напрасно осуждается жестокий финансовый еврейский хваткий норов: евреи друг из друга давят соки похлеще, чем из прочих помидоров. В соплеменной тесноте все суются в суету, чтобы всунуть в суете всяческую хуету. Смотрю на волны эмиграции я озадаченно слегка: сальери к нам сюда стремятся активней моцартов пока. Когда-то всюду злаки зрели, славяне строили свой Рим, и древнерусские евреи писали летописи им. Когда Россия дело зла забрала в собственные руки, то мысль евреев уползла в диван культуры и науки. Плюет на ухмылки, наветы и сплетни и пляшет душа под баян, и нет ничего для еврея заветней идеи единства славян. Не терся я у власти на виду и фунты не менял я на пиастры, а прятался в бумажном я саду, где вырастил цветы экклезиастры. Еврей - не худшее создание меж божьих творческих работ: он и загадка мироздания, и миф его, и анекдот. |
|
|
Designe of page |