|
|
|
|
11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 Однако же когда начальник сыскной полиции города, проявляя незаурядные следовательские способности, начал было успешно распутывать нить злодейского этого убийства, кто-то далеко сверху вмешался в процесс следствия. Начальника сыскной полиции вдруг отстранили от дел, отдали под суд за очень давнишнее служебное упущение. Хотя суд оправдал его, прошло уже полтора месяца; вовсю раскручивался механизм совершенно иной версии: будто бы мальчик Андрей Ющинский был убит евреем Бейлисом с целью истечения крови, потребной для какого-то тайного ритуала. Несколько лет спустя, когда после революций был открыт доступ к тайным архивам охранки и охотно заговорило вслух всяческое бывшее начальство, стала кристально ясной досконально известная ныне картина вдохновленного и одобренного свыше, чрезвычайно полезного по тем временам и оттого столь нашумевшего процесса Бейлиса. А непосредственно тогда все было неясно и непонятно, и кровавая легенда о ритуальном убийстве христианского мальчика зловеще взволновала всех. Во всем мире освещали газеты (с разных, естественно, позиций) это дело о ритуальном убийстве, и у всех на устах было имя ученого эксперта, профессора-психиатра Сикорского, подтвердившего возможность такого убийства. Научные общества врачей многих городов страны слали свои возмущенные письма по поводу полной ненаучности экспертизы маститого ученого, но Бехтерева - он внимательно читал все публикации о процессе - ужасало другое в поведении его давнего друга. Он даже выписку сделал из статьи одного журналиста, ибо эта выписка содержала то же самое тягостное недоумение, что владело им самим в те дни: 'Экспертиза, являясь сплошным недоразумением с научной точки зрения, дышит таким человеконенавистничеством, таким изуверством, что, право, трудно себе представить, как могут жить люди с такими речами на устах, с такими мыслями и чувствами в сердце'. Что это, думал Бехтерев, ранний старческий маразм? Но почему в такой именно форме? Сикорский, умнейший и проницательный, честный всегда и брезгливый ко всякой житейской грязи, он ведь теперь заодно с явственными мерзавцами, неужели он не видит этого и не чувствует? И вдруг - среди ясного неба гром - приглашение академику Бехтереву срочно выехать в Киев, чтобы принять участие в новой психолого-психиатрической экспертизе. Его отговаривали в эти дни все, кто знал о приглашении. Родственники, друзья, коллеги. Что-то явно не связанное с этим уголовным, отчетливо фальсифицированным делом носилось в воздухе, и опасность вставать на пути кому-то заинтересованному в процессе и могущественному виделась всем неоспоримо. И каждый отговаривающий столь же ясно видел тщетность своих доброжелательных усилий. Бехтерев на то и был Бехтеревым, но вдобавок еще и помнил великолепно собственные ощущения во время Мултанского дела. Сфабрикованный процесс провалился с треском и бесповоротно. Далеко не последнюю роль сыграла в этом провале исчерпывающая экспертиза известнейшего в стране психиатра. Экспертиза эта касалась и общего, и мелочей, которые начисто рушили впечатляющие доводы обвинения. Так, например, эксперт обвинения утверждал, что нанесенные в голову убитого тринадцать ран - число ритуальное, мистическое, неслучайное и весомо свидетельствующее о совершении изуверского религиозного обряда. И хотя никто из других экспертов не привел ни одного литературного источника о значимости именно числа тринадцать, но цифра эта завораживала и сеяла все же сомнения у присяжных. Бехтерев же, хоть это и не вполне входит в его функции, под гипноз предыдущих данных не попадая, показал спокойно, что ран на самом деле - четырнадцать, и будто спала с глаз присутствующих еще одна пелена, тщательно сотканная обвинением из мистических впечатляющих намеков. Вопреки утверждению Сикорского, что убийство это не могло быть совершено душевнобольными, ибо они не в состоянии договориться между собой о слаженности действий, член Медицинского совета Бехтерев, автор многих уже сотен экспертиз, заявил с полной уверенностью, что в убийстве этом 'можно признать внешнее сходство с преступлениями такого рода, совершаемыми известной категорией душевнобольных, например эпилептиков, алкоголиков и дегенератов в состоянии патологического аффекта'. Учитель его по экспертизе Балинский был бы доволен своим учеником. Тончайшие психологические наблюдения перемежались и подтверждались строгими анатомическими фактами, а безупречная точность восстановленной им картины убийства - теперь об этом легко писать, поражаясь проницательности Бехтерева, - особенно удивительна, если смотреть на нее с высоты позднее обнаруженных фактов, полностью ее удостоверивших. Бейлис был признан невиновным, как известно а истинные убийцы из той воровской шайки выяснены впоследствии. Бехтерев возвращался в Петербург победителем, и только мысли о Сикорском отравляли ему те дни поздравлений и благодарности. Более они не встречались, да и Сикорский вскорости умер. Вы торопитесь вернуться в свой институт, Владимир Михайлович, вас переполняет законная и естественная гордость честного человека, поступившего сообразно своим убеждениям и сумевшего отстоять справедливость, вы горите нетерпением включиться с новой силой в сотни прерванных ваших начинаний, а знаете ли вы, что победителей тоже, бывает, судят? Исподтишка, старательно и воровато.
11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 |
|
|
Designe of page |